От «Национального возрождения» к «Стране для жизни»

Протесты 2020 года в Беларуси были крупнейшими в истории этой страны, их активная фаза продолжалась более 100 дней, они были продемократическими, мирными и охватили практически все социальные группы по всей стране. Протесты были связаны с выборами президента Республики Беларусь, назначенными на 9 августа и поначалу не предвещавшими изменения статус-кво: с 1994 года страну возглавлял Александр Лукашенко, который добился несменяемости применением разнообразных механизмов авторитарного контроля над политическим полем и над обществом в целом. Более или менее регулярные протесты девяностых и нулевых, связанные с президентскими выборами и референдумами по изменению конституции, в особенности протесты 2006 и 2010 годов, собирали тысячи и десятки тысяч участниц и участников, но достаточно быстро и эффективно подавлялись. 

В мае 2020 года в Минске и в других городах, однако, выстроились километровые очереди из тех, кто пришел отдать голоса за кандидатов, решивших вступить в конкуренцию с Лукашенко. Самым популярным кандидатом оказался 56-летний Виктор Бабарико, собравший в итоге 400 тысяч подписей и арестованный в середине июня. 

Популярностью пользовались еще двое: 42-летний предприниматель и блогер Сергей Тихановский, основатель блога «Страна для жизни», арестованный за намерение участвовать в выборах уже 29 мая, а также известный в Беларуси 55-летний предприниматель в сфере IT Валерий Цепкало, который не был допущен к выборам и после серии угроз уехал из страны. Новые лидеры не были связаны с оппозиционными партиями, которые существовали в Беларуси все годы правления Лукашенко в условиях, на которые почти не могли влиять, подвергаясь регулярным и достаточно жестким преследованиям вплоть до тюремных сроков своих членов. Чужим для них был и доминирующий в оппозиционном поле дискурс, в центре которого стояли в первую очередь проблемы беларуской культуры, прошлого страны и ее языка, а не поиск ответа на запросы разнообразных, в особенности более молодых, социальных групп. 

Такой профиль беларуской политической оппозиции начал формироваться с возникновением в 1988 году первой негосударственной политической организации — Беларуского народного фронта, на базе которого в 1989-м возникла партия БНФ. Схожий вектор имела деятельность беларуской нонконформистской интеллигенции, которая в середине 1980-х нашла широкую общественную поддержку из-за недовольства экономической ситуацией и последствиями Чернобыльской катастрофы, 70% смертоносных выбросов от которой пришлись на Беларусь. Большинство организаторов и участников организации и партии БНФ были представителями интеллигенции, включая лидера БНФ Зенона Позняка, так что вопросы языка и культуры, или «национального возрождения», а также сталинских репрессий, автономного национального развития и противостояния «российскому империализму», а не борьба за демократию и свержение коммунистического режима, играли для них ключевую роль². 

Эта тенденция оставалась сильна и на протяжении последующих десятилетий. По словам беларуского философа Валентина Акудовича, — причислявшего себя в начале 1990-х годов к сторонникам «национального возрождения», а в 2000-х ставшего его критиком, — люди, которые, как и он, были вовлечены в этот дискурс, жили скорее в прошлом, чем в настоящем. Согласно его изменившемуся мнению, они опирались на архаичную для XXI века идею создания национального государства на этнической основе³. 

Заключение и нарушение «вертикального и общественного договора»: причины общественной активизации 2020 года

Главные слоганы новых лидеров требовали не «национального возрождения», а перемен, выхода страны из экономической и политической стагнации. Они обещали демократическое будущее, в котором власть будет сменяться, а граждане — активно влиять на принятие политических решений благодаря своим знаниям, новым технологиям и кооперации. Те, кто присоединялся к инициативам новых лидеров, например к «Честным людям», запущенным избирательным штабом Виктора Бабарико, часто говорили о том, что им не хватает свободы самовыражения, и о гнетущей атмосфере в стране в целом. Подобные высказывания были типичными для описания не только самоощущения активистов, но и ощущений людей в их окружении⁴.  

Вера активизировавшегося летом 2020 года общества в собственные силы, с одной стороны, и противопоставление себя патерналистскому беларускому режиму, с другой, базировались в том числе на положении дел, которое сложилось из-за пандемии COVID-19.  

В середине марта 2020 года цифры по заболеваемости и смертности от коронавируса начали расти. При этом ситуация, как ее представляли врачи в негосударственных СМИ, а также столкнувшиеся с болезнью люди, в особенности в регионах, абсолютно не соответствовала риторике властей; люди не верили в озвученные цифры и были возмущены поведением государства и лично Лукашенко. Лукашенко отказывался признавать серьезность пандемии и перекладывал всю ответственность за происходящее на самих граждан Беларуси.   

Это стало последней каплей недовольства беларусок и беларусов той моделью патерналистского социального государства, идея которого находилась в центре официальной риторики Лукашенко на протяжении всего его правления. Как показывали исследования и отмечали многочисленные эксперты и экспертки, до начала десятых годов Лукашенко действительно удавалось худо-бедно поддерживать эту модель на плаву. В отличие от соседних стран в Беларуси за обретением независимости в 1991 году не только не последовала неолиберальная приватизация в промышленности и в других секторах экономики, но и имело место более или менее равномерное перераспределение доходов между всеми социальными группами. Как результат: в 2010-е Беларусь входила в десятку самых эгалитарных стран мира⁵.  

А поскольку эта экономическая политика накладывалась на репрессии в политической сфере, то эксперты говорили о своеобразном договоре, заключенном в Беларуси между Лукашенко и обществом. Беларуский философ Владимир Фурс называл такую систему добровольно-принудительной, то есть основанной на том, что пользование системой социальной поддержки сопровождается лишением ряда политических прав и требует смириться с принуждением к участию в определенных отношениях с государством: например, со вступлением в провластные организации в школах, университетах и на государственных предприятиях⁶. 

С конца 2000-х, однако, экономическая ситуация стала ухудшаться, в том числе в результате мирового экономического кризиса 2007–2008 годов. Государство было вынуждено сделать некоторые шаги, направленные на экономическую либерализацию, а также начать поощрять, открыто или скрыто, трудовую эмиграцию и уход граждан в частный сектор. К 2019 году, согласно официальным данным, 56,1% беларусок и беларусов были заняты в частном секторе⁷. Одним из самых быстро развивающихся сегментов этого сектора оказался IT-бизнес, который с 2005 года рос в Беларуси в том числе благодаря особому налогово-правовому режиму. К концу 2019 года доля IT-услуг в общей структуре ВВП составила 6,5%, приблизившись к общей доле сельского, лесного и рыбного хозяйства, составлявшей 7,2%⁸.  

Эта экономическая и отчасти даже политическая либерализация второй половины 2010-х, которую иногда называли «мягкой беларусизацией» и которая выражалась в попытке беларуских властей улучшить отношение со странами ЕС, повлияла на независимую культурную сцену и НГО социальной направленности, причем не только в Минске, но и по всей стране⁹. Всего к концу десятых в стране насчитывалось около 3-3,5 тысячи НГО различного профиля¹⁰. Новым для этих проектов стало использование цифровых технологий, а также горизонтальная кооперация и сотрудничество с небольшими бизнесами и IT-компаниями.  

Одним из важнейших примеров служили краудфандинговые платформы, начавшие развиваться во второй половине 2010-х, а также новые публичные и коворкинговые пространства в Минске, Бресте, Гродно, Витебске, Гомеле, Могилеве, но также и в отдельных более мелких беларуских городах. Эти проекты были нацелены на образование и просвещение в области экологии, урбанистики, гендерного равенства и социальной инклюзии, а также занимались сохранением культурного наследия и памяти, социально критическим искусством и театром. Но в рамках своей работы они также стремились участвовать в адвокации и искали другие способы повлиять на общественный ландшафт, а также на правила, по которым государство принуждало его существовать.  

С другой стороны, в новой ситуации экономической стагнации государству пришлось урезать социальные расходы. Во второй половине 2010-х годов это сокращение выражалось в повышении тарифов на услуги ЖКХ, транспорта и связи, а также в фактическом замораживании пенсий и в переводе подавляющего большинства госслужащих на краткосрочные контракты¹¹. Недовольство этим вертикально спущенным «социальным контрактом» вылилось в 2017 году в первые в Беларуси широкие региональные протесты — против так называемого «закона о тунеядстве». Среди прочего они проявили возросшее экономическое и социальное неравенство между Минском и регионами.  

В период пандемии COVID-19 разочарование в государственной политике со стороны наиболее уязвимых групп населения, прежде лояльных Лукашенко, совпало с готовностью общества взять на себя создание и обеспечение «инфраструктуры заботы». И это ему во многом удалось: в марте 2020 года в Беларуси стартовала общественная краудфандинговая кампания помощи врачам и больницам под названием «ByCovid», собравшая силами волонтерок и волонтеров 250 тысяч долларов на закупку необходимого оборудования и средств индивидуальной защиты¹². Участники кампании не только собирали деньги, но и занимались в разных беларуских городах пошивом защитных костюмов, закупкой и транспортировкой масок, антисептиков и оборудования, сортировкой препаратов и средств защиты. Десятки кафе и ресторанов готовили и привозили врачам и волонтерам еду. На специальном сайте врачи оставляли заявки на помощь, которые в итоге поступили практически от всех медучреждений страны.  

«Я хочу женщину-президентку». Беларуски принимают эстафету

Именно это горизонтально работающее сообщество стало основной движущей силой протестов в Беларуси. Первая их волна включала в себя не только выдвижение новых лидеров-мужчин (Сергея Тихановского, Виктора Бабарико и Валерия Цепкало), но и — после их задержания и тюремного заключения двоих из них — выход на сцену лидерок-женщин. Ими стали жена Сергея Тихановского домохозяйка с высшим образованием Светлана Тихановская, а также Мария Колесникова, музыкантка и культурная менеджерка, ставшая руководительницей предвыборного штаба Виктора Бабарико, и, наконец, бизнес-менеджерка, руководительница предвыборного штаба и жена Валерия Цепкало Вероника Цепкало.  

Эти три женщины, принадлежащие к так называемому поколению «миллениалов», составившему половину избирателей на выборах в Беларуси 2020 года¹³, сформировали в середине июля 2020 года так называемый «объединенный штаб». Его целью было обеспечение поддержки одной из них — Светланы Тихановской, которая решила выдвинуть свою кандидатуру на пост президента и затем была официально допущена к выборам — после того, как был задержан и отправлен в тюрьму ее муж. Свое участие она мотивировала любовью к мужу и к Беларуси, позиционируя себя как переходную кандидатку, призванную в случае победы выпустить из тюрьмы всех политзаключенных и объявить новые справедливые выборы.  

Предвыборная кампания объединенного женского штаба, символом которого стали сжатый кулак, сердце и знак победы V, наиболее известная версия которого была предложена художницей Антониной Слободчиковой уже на следующий день после создания штаба¹⁴, проходила в десятке беларуских городов. На встречи со штабом приходили сотни тысяч людей, и такое было впервые в истории Беларуси. Фоном для этих встреч послужили выступления Лукашенко, в которых он говорил не только о том, что «Конституция в Беларуси не под женщину», а общество кандидатуру женщины не поддержит, но и в совершенно абьюзивной манере фактически угрожал тем, что свою «любимую», то есть Республику Беларусь, никому не отдаст.  

Но общественная поддержка Светланы Тихановской и объединенного штаба приобрела невиданный масштаб — тысячи людей по всей стране выдвинулись в наблюдатели на выборах и записывали разного рода текстовые и видеообращения в поддержку честных выборов. IT-сообщество под руководством Павла Либера, объединившее как тех, кто жил в Беларуси, так и профессионалов, разбросанных по миру, запустило цифровую платформу «Голос» для альтернативного подсчета голосов. В сотрудничестве с другой цифровой платформой, «Зубр», и сообществом «Честные люди» ей удалось собрать и оцифровать итоговые протоколы с 1310 из 5767 участков (22,7%)¹⁵. Данные платформы, а также заявления ряда членов комиссий о фальсификациях позволили доказать, что они имели место как минимум на каждом третьем участке. На тех участках, где был произведен честный подсчет голосов, Светлана Тихановская набрала более 50% голосов.  

Живущая в Берлине беларуская художница Марина Напрушкина посвятила не только Светлане Тихановской, но и работе всего объединенного женского штаба свой холст-стих «Я хочу женщину-президентку». В своей работе она отдельно выделила Марию Колесникову, феминистку, ставшую известной благодаря своим видеообращениям, постоянному присутствию на протестах и высказываниям вроде «Мы, беларусы, невероятные!» или «Мы должны долбить, долбить, долбить этот режим». В сентябре 2020 года Мария Колесникова порвала на границе свой паспорт, чтобы помешать своему насильственному изгнанию из страны, и сегодня отбывает тюремный срок вместе с тысячами других политических заключенных в Беларуси, подвергаясь пыткам и находясь в буквальном смысле слова в смертельной опасности.  

Ее слова — «Мы, беларусы, невероятные!» — напоминают о размышлениях исследователя «арабской весны» Ясэфа Баята. В книге Revolutionary Life: The Everyday of the Arab Spring 2021 года он отмечает, что эти революции сделало возможными превращение обычных (ordinary) и очень разных — молодых и пожилых, с небольшим заработком и состоятельных, женщин, мужчин и всех — людей в невероятных (extraordinary), случившееся благодаря преобразованию групповых требований в требования всего общества, а также благодаря разнообразным формам участия и протеста¹⁶. Как и беларуская революция 2020 года, революции в арабском мире имели множество разнообразных лидеров и лидерок, характеризовались горизонтальными практиками, особой ролью цифровых технологий и ролью женщин, похожих на Марию Колесникову.  

На улице каждый пятый и каждая пятая: портрет и методы протестующих в Беларуси-2020

Фальсификации выборов происходили прямо на глазах у людей 9 августа 2020 года по всей Беларуси. Именно поэтому в Минске, Бресте и других городах люди решили оставаться ночью на улицах, выражая несогласие с происходящим. Протестные настроения людей подогрело заявление беларуского ЦИКа о 80,23% поддержки Лукашенко на выборах. С вечера 9 августа интернет в стране был практически полностью заблокирован.  

В ночь на 10 августа массовые протесты прошли более чем в 30 городах Беларуси, на улицы вышли тысячи мирных людей. Сотрудники милиции, ОМОНа и внутренних войск применяли против мирных демонстрантов слезоточивый газ, светошумовые гранаты, водометы, резиновые пули, а в Бресте — огнестрельное оружие; число задержанных в период с 9 по 12 августа превысило 6 тысяч человек; как минимум двое были убиты — один человек в Минске и один в Бресте, — и тысячи подвергнуты физическим пыткам¹⁷. 

Фото-, аудио- и видеосвидетельства этого насилия начали заполнять телеграм-каналы и другие интернет-ресурсы. Люди на видео были покрыты синяками, многие попали в больницы с переломами и другими травмами и нуждались в хирургическом вмешательстве. Пострадавшие, мужчины и женщины, рассказывали о том, с какой жестокостью их били при задержании, затем в автозаках, дворах РУВД, наконец в тюрьмах. Задержанных граждан, в том числе и тех, кто оказался в эпицентре насилия случайно, держали в переполненных помещениях РУВД и тюремных камерах, заставляли часами лежать со связанными руками лицом в пол и друг на друге, избивали руками и ногами, так что люди надолго теряли сознание, им не давали еды и воды. Стало также известно, что в ночь с 10 на 11 августа беларуский режим принудил Светлану Тихановскую выехать в Литву. 

Именно обмен и распространение через различные телеграм- и другие каналы, среди которых NEXTA занимал особое место, многочисленных свидетельств насилия, имевших место в первые три дня после выборов, спровоцировали вторую волну широкомасштабных и по-прежнему мирных протестов¹⁸. Она началась с цепей солидарности и, в частности, с женской цепи солидарности, возникшей у минского Комаровского рынка днем 12 августа. Их центральной темой стало насилие, а вернее, его неприемлемость.  

Согласно опросам Chatham House, только в августе и сентябре 2020 года в протестах участвовал каждый пятый из жителей и жительниц беларуских городов¹⁹. Среди участниц и участников различных протестных акций на конец ноября 2020 года преобладали жители Минска и в целом городское население; чуть больше мужчин, чем женщин; самая распространенная возрастная группа — 31–40 лет (двое из пяти респондентов), но также хорошо были представлены группы 18–30 и 41–50 лет. Преобладали люди с высшим образованием, чьи основные сферы деятельности — IТ, промышленность, торговля, строительство, наука и образование. Но хватало и других профессионалов: работники IT-индустрии составляли самую большую группу (15%), от 1% до 9% людей пришлось на долю строительства, культуры, досуга и искусства, кино, телевидения и СМИ, транспорта, домоводства, науки и образования, медицины и здравоохранения, финансово-банковской сферы, спорта, бытового обслуживания или общественного питания, службы в милиции, армии или других силовых структурах, на государственное управление, сельское хозяйство, учебу в вузах, на пенсионеров и неработающих²⁰. Поэтому забастовки проходили на государственных предприятиях, телевидении и в университетах, а сообщества учителей, спортсменов, художников, пенсионеров и людей с инвалидностью объединялись для совместных акций и форм поддержки пострадавших. Особую роль играли дворовая самоорганизация и активность. 

Важной частью протестов было создание по инициативе Светланы Тихановской Координационного совета. Он должен был стать площадкой для переговоров беларуского общества с режимом и выдвигал требования освободить всех политзаключенных, прекратить репрессии и дать старт новым честным выборам. В президиум Координационного совета вошла в том числе нобелевская лауреатка по литературе Светлана Алексиевич. Беларусок и беларусов активно поддерживали их соотечественницы и соотечественники за пределами страны, впервые за историю независимости Беларуси почувствовавшие гордость за принадлежность к беларускому политическому сообществу, к беларуской нации.  

«Никуда не делся 2020 год»: беларуские протесты в широком контексте

Одной из важнейших протестных акций лета-осени 2020 года стал Всебеларуский воскресный марш 16 августа, на который только в Минске вышло от 200 до 500 тысяч человек. В то время Лукашенко тщетно пытался собрать своих сторонников — в августе 2020 года авторитарная мобилизация в Беларуси оказалась чрезвычайно маломощной, а главными сторонниками Лукашенко по-прежнему оставались силовики (при этом как минимум 461 из них подал в отставку осенью 2020 года)²¹. 

Но и после 100 дней активной фазы протестов не произошло смены политического режима. Что, однако, в сравнительной перспективе не выглядит исключением. С тем же результатом закончились протесты в Турции в 2013 году или в Польше в 1980–1981 годах. Политическое пробуждение беларуского общества заставило режим Лукашенко ужесточить репрессии. Их уровень оказался небывалым в новейшей истории страны, сам режим не стесняется проводить параллели со сталинскими «чистками» 1930-х. 

На сегодняшний день в Беларуси насчитывается не менее 1613 политзаключенных. В течение последних трех лет сотни людей каждый месяц подвергаются задержаниям и получают тюремные сроки до двадцати лет. В стране заведено более 5 тысяч уголовных дел по политическим статьям, а разным формам преследования, начиная с 2020 года, подверглись более 50 тысяч человек. Это также означает, что, когда одни люди выходят из тюрем, их места немедленно занимают новые политзаключенные. Дополнительно к этому в Беларуси принудительно закрыты и ожидают закрытия более 1400 НГО и более 600 независимых медиаресурсов. От 200 до 500 тысяч беларусок и беларусов были вынуждены покинуть страну под давлением политических репрессий либо экономических санкций. 

Важнейшие медиаресурсы, такие как «Зеркало» (tut.by до 2020 года) или старейшая беларуская газета «Наша Ніва», продолжают работу из-за пределов Беларуси. Важной составляющей деятельности диаспор стали также различные продемократические политические структуры, прежде всего Офис Светланы Тихановской (ОСТ), Координационный Совет и Объединенный переходный кабинет. Последний был создан 9 августа 2022 года под давлением беларуской общественности, требующей более отчетливой реакции беларуского продемократического сообщества на эскалацию российской войны в Украине в феврале 2022 года. 

Эта эскалация стала вторым, наряду с непрекращающимися репрессиями, контекстом, в котором вынуждено существовать сегодня беларуское общество. В отличие от Лукашенко, поддержавшего Путина на новом этапе развязанной им войны, беларуское общество демонстрирует солидарность с Украиной. К началу 2024 года за эту солидарность политическим репрессиям подверглись не менее 1645 человек, из них 82 человека осуждены по уголовным делам на срок от одного года до 23 лет²². У людей в Беларуси складывается ощущение, что они находятся в ситуации двойной оккупации: нелегитимный беларуский режим — с одной стороны, российское военное присутствие — с другой. 

И именно этот новый контекст вновь дополнил борьбу за демократическое будущее Беларуси борьбой за независимость страны и за то, чтобы не потерять собственную государственность. Забота о культуре, сохранении прошлого и памяти сегодня неотделима в Беларуси и беларуских диаспорах от задачи по противостоянию авторитаризму, она дополняет приверженность демократии и правам человека. 

Главной связующей всех этих задач и вопросов остается солидарность, которая и делала участниц и участников протестов 2020 года в Беларуси невероятными. Как в апреле 2023 года сказала живущая в Минске (и пожелавшая остаться анонимной) жена политзаключенного: «Никуда не делся 2020 год. Когда я по городу гуляю, смотрю на людей, то думаю: “Вы же все были на воскресных маршах!” Мы были едины и чувствовали нечто невероятное тогда. И хоть сегодня мы все под оккупацией, город наш по-прежнему. Люди поддерживают друг друга. Есть ощущение плеча. Просто это сегодня происходит не на улицах. А в личных отношениях, в разговорах, в разных ситуациях, которые с нами происходят. И именно поддержка людей помогает выдержать то, что мой муж в тюрьме»²³.

Примечания

1

Ср. Toward a New Belarus: Transformation Factors (research paper, 27.09.2021). From the Belarusian Institute for Strategic Studies, P. 68, https://belinstitute.com/index.php/en/article/toward-new-belarus-transformation-factors  ↩︎

2

Таццяна Астроўская. Культура і супраціў. Інтеэлігенцыя, іншадумства і самвыдат у савецкай Беларусі (1968-1988). Балесток 2022. С. 166. ↩︎

3

Valentin Akudowitsch. Der Abwesenheitscode. Versuch, Weißrussland zu verstehen. Suhrkamp 2013. S. 106. ↩︎

4

См. моя книга (на русском): У революции женское лицо. Случай Беларуси. Vilnius, Petro ofsetas, 2021. С. 160.  ↩︎

5

Ср. Petra Stykow. Der lange Abschied vom Bac’ka. In: Osteuropa, 70. Jahrgang. Heft 10-11 / Berlin 2020. S. 107-125. S. 108.  ↩︎

6

Владимир Фурс. Белорусский проект «современности»? (2007) // Владимир Фурс. Сочинения в 2 т. ЕГУ, 2012. Т 1. С. 137-154. – С. 159. ↩︎

7

Беларусь в цифрах. Статистический справочник 2019. Минск: Национальный статистический комитет Республики Беларусь 2019. C. 14, https://www.belstat.gov.by/upload/iblock/cf4/cf4915a5e6ade269f20c0bf5a332a7a3.pdf  ↩︎

8

Министр экономики: белорусское ИТ сравнялось по значимости с сельским хозяйством (6,1% в ВВП vs 7,2%), 27.11.2019 // https://dev.by/news/it-sektor-economy ↩︎

9

См. в моей книге У революции женское лицо. Случай Беларуси. Цит. выше. С. 248 и далее. ↩︎

10

Ср. Ликвидация некоммерческих организаций в Беларуси 2021-2023. Lawtrend, https://www.lawtrend.org/freedom-of-association/ezhegodnyj-monitoring/likvidatsiya-nko-v-belarusi-2021-2023 ↩︎

11

См. в моей книге У революции женское лицо. Случай Беларуси. Цит. выше. С. 146.  ↩︎

12

К моменту завершения этой кампании, 26 июня, было собрано 335 тысяч долларов, что стало рекордом сбора средств физическими лицами в Беларуси.  ↩︎

13

См. у Petra Stykow, цит. выше, S. 116. ↩︎

14

С этой работы начинается беларуский проект по сбору протестного плаката 2020: https://cultprotest.me ↩︎

15

Итоговый отчет о выборах президента Республики Беларусь. По данным платформ «Голос», «Зубр» и сообщества «Честные люди», 20.08.2020 // https://drive.google.com/file/d/1kSprtBUUtS1vb-W_jc4QJkPkoZPJBWxd/view ↩︎

16

Asef Bayat. Revolutionary Life: The Everyday of the Arab Spring. Harvard University Press 2021. P. 108. ↩︎

17

1 сентября эксперты ООН сообщили о 450 задокументированных случаев пыток в Беларуси, включая изнасилования, в эти даты (Эксперты ООН по правам человека: Беларусь должна прекратить пытки над протестующими и предотвратить насильственные исчезновения // https://www.ohchr.org/ru/NewsEvents/Pages/DisplayNews.aspx?NewsID=26199&LangID=R), а в докладе ОБСЕ по Беларуси в рамках так называемого Московского механизма от 29 октября 2020 года говорится, что, учитывая систематичность и масштабность применения жестокого обращения и пыток в отношении большого числа беларусов, это «явно свидетельствует о преступлении против человечности» (https://www.osce.org/files/f/documents/7/9/469542.pdf?fbclid=IwAR06nAdxNjh2zpmh0x9M_Z9dvxw8r3lNLtBTrQYOytG5yVusdmYQcoQLH2Q). ↩︎

18

Опросы показывали, что половина участниц и участников протестов вышли на улицы не сразу, а спустя три дня после выборов. См. у Petra Stykow, цит. выше, S.122. ↩︎

19

What Belarusians Think About Their Country’s Crisis, 21.10.2020. Chatham House, https://www.chathamhouse.org/2020/10/what-belarusians-think-about-their-countrys-crisis ↩︎

20

Хроника протестов в Беларуси глазами самих протестующих, 27.11.2020 // Narodny opros, https://narodny-opros.medium.com/хроника-протестов-в-беларуси-глазами-самих-протестующих-a834dc8c8dd6 ↩︎

21

Ср. Toward a New Belarus: Transformation Factors (research paper, 27.09.2021). На русском с. 37. ↩︎

22

Ад „сутак“ да прастрэленых каленяў: вынікі пераследу беларусаў за антываенную пазіцыю. In: Праваабарончы цэнтр «Вясна», 03.01.2014, https://spring96.org/be/news/110383 ↩︎

23

«Хай бы они уже пришли за мной». Чем живет сегодня Беларусь, 5 апреля 2023. В: «Время политзеков», https://media.politzek.me/article/chem-zhivet-segodnya-belarus ↩︎