Александра Берлина о звездочках, фигах в кармане и других формах протеста, а также о сложном вопросе: как переводить антивоенную символику?
Как и большинство коллег, изначально я написала статью к специальному выпуску dekoder о переводе еще до войны — что-то игривое про мемы, помнится. Но потом случилось 24 фев раля, и стало не до игр. Даже когда я через полгода вернулась к тексту, он все еще казался мне слишком фривольным для публикации. Но человеческий мозг плохо умеет шесть месяцев подряд испытывать только ужас и боль, если тело находится в безопасности, — по крайней мере, мой мозг. Уже через пару недель помимо вопросов риторически-экзистенциальных он снова стал генерировать переводческие.
Например, мне очень не хватает в немецком языке аналога выражению «фига в кармане». Без него трудно обойтись, когда я пытаюсь объяснить немецким друзьям, как в России живут люди, ненавидящие режим, но не готовые сесть в тюрьму за убеждения. Я показываю, как выглядит фига: да, вот так, большой палец между указательным и средним. Объясняю: вообще-то этот жест изображает влагалище, но об этом мало кто знает, так что он считается куда приличнее, чем показать средний палец. Ну хорошо, объяснили, что жест выражает неприятие. Но что означает фига, скрытая в кармане? Есть немецкое выражение Die Faust in der Tasche ballen, «сжать кулак в кармане». Вроде бы похоже — но есть нюанс. «Кулак в кармане» — это о моменте беспомощной ярости, о кратком и остром чувстве. На тебя несправедливо повысил голос начальник, ты незаметно сжал кулак. Подразумевается, что скоро ты его разожмешь.
Фига же может храниться в кармане десятилетиями. Твои близкие могут разглядеть сквозь карман ее очертания, они знают: в душе ты против. Я объясняю немецким друзьям, какой смелости требует в России открытый протест. Рассказываю, что сесть можно за желтую футболку в сочетании с синими джинсами, за голубя мира в профиле в соцсетях. Рассказываю о попытках найти достаточно безопасный и выразительный жест. Например, если на сайте издательства книга месяца — «На западном фронте без перемен», то, скорее всего, прокуратуру это не заинтересует, а «свои» будут знать: в этом издательстве не любят режим. Вопрос только в том, протест это или самообман? Фига, не покидающая карман еще с вегетарианских времен, когда активная гражданская позиция стоила скорее карьеры, чем свободы, — что это за фрукт? Оксимирон еще до войны писал: «Фига в кармане уже стала сушеным инжиром»…
Впрочем, не мне об этом судить: я в Германии, в безопасности; кто знает, на что бы я решилась там, где так далеко зашел гляйхшальтунг. Вот тоже вопрос перевода: в оригинале я эти заметки писала по-немецки, сейчас переписываю собственный текст по-русски. Gleichschaltung — полный контроль властей над СМИ и общественными процессами; как это будет по-русски? Заглядываю в Мультитран, читаю: «насильственное приобщение к господствующей идеологии (в фашистской Германии)». Все правильно, только я бы добавила «например» перед «в фашистской Германии»: емкое слово, пригодится и для других тоталитарных режимов. Иду в Википедию, открываю русский вариант статьи: заголовок звучит как «гляйхшальтунг». Ну что ж, такая, значит, сложилась ситуация, что лучше всего положение в России описывает слово, впервые употребленное в 1933 году рейхсминистром Францем Гюртнером.
…так вот, изначально свои переводческие заметки, которые мы с dekoder в итоге решили не публиковать, я писала о юморе и мемах. Что-то больше не смешно. Но кроме юмористических у мемов могут быть и другие функции: они могут служить фигой в кармане, а могут и открытым протестом. Ведь главное в мемах — это то, как они концентрируют и передают смыслы. Может быть, именно поэтому они особенно прижились в постсоветской культуре: именно по-русски слово «мем» означает не просто смешную картинку, а серию вариаций, наращивающую смыслы, — как мем с Наташей «Мы все уронили», постепенно превратившийся из бытового в политический. Homo (anti)sovieticus столько десятилетий упражнялся в эзоповом языке, что может прочитать все нужное в восьми звездочках, разделенных пробелом. При полном гляйхшальтунге СМИ узкому кругу понятно с первого взгляда, что значит *** *****. И прокуратуре тоже понятно. Кто не любит ругаться матом, объясняю я немцам (и тут опять требуется переводческий комментарий, на этот раз к слову «мат»), может считать, что это значит «Нет войне». Хотя я предпочитаю более грубую расшифровку.
Пытаюсь найти аналог. И складывается такой переводческий парадокс: перевожу я вроде бы с немецкого на русский. Но вместо русского — в каждой строчке только точки. А вместо немецкого в данном случае как-то лучше работает английский. И я перевожу:
*** ***** :
Fuck war!
