2021 год. Война на востоке Украины продолжается уже семь лет. Но в Германии Россию все еще считают надежным торговым партнером. Важнейший товар — газ.
Масштабы закупок впечатляют: Германия получает из России свыше половины нужного ей газа. Основной объем проходит через «Северный поток–1». Вторая нитка газопровода — «Северный поток–2» — вот-вот готовится к запуску.
Так могло бы продолжаться и дальше. Но Россия начала полномасштабную войну против Украины.
И прекращение поставок стало лишь вопросом времени.
30 августа 2022 года Россия сама перекрыла вентиль. Спустя месяц взрывы вывели обе нитки газопровода из строя. С этого момента прямая торговля газом между Германией и Россией стала историей — длиной в полвека, со множеством неожиданных поворотов.
Эту историю мы и хотим рассказать вам.
Как российский газ ввели в Германию
Путешествие во времена, когда в Европе прокладывали тысячекилометровые газопроводы и верили, что торговля может соединять народы и сглаживать противоречия, неподвластные дипломатии.
У каждой истории есть отправной пункт. У нашей он расположен там, где, кажется, ничего не напоминает о газе или международной торговле энергоносителями — в Лайцхалле. Это главный концертный зал Гамбурга — «вольного и ганзейского города», как он именуется официально.
6 июня 1967 года туда стекаются сотни людей. Парковка перед зданием — сегодня здесь пешеходная зона — забита автомобилями. Начало лета, но погода типичная для Гамбурга: низкое серое небо, моросящий дождь, пронизывающий ветер, тринадцать градусов. На многих плащи и шляпы.
В тот день Гамбургский филармонический оркестр исполняет увертюру к «Летучему голландцу» Вагнера. Что необычно — это что в зале собрались преимущественно мужчины, причем не только и не столько ради музыки. Над входом растянут баннер: «10-й Международный конгресс газовой промышленности» с новым логотипом Международного газового союза — IGU.
На сцену выходят Георг Дювель, тогдашний президент Международного газового союза, Герхард Ворац, замминистра экономики ФРГ, и от имени города Гамбурга — сенатор (то есть городской министр) по экономике и транспорту Гельмут Керн. И еще один гость поднимается на сцену — Алексей Сорокин, заместитель министра газовой промышленности СССР.
Газовый союз был основан еще в 1931 году, но Москва присоединилась к нему значительно позже — в 1958-м. И даже после этого правительство СССР не стремилось к широкому представительству на конгрессах, проходивших раз в три года: в 1958-м советская делегация насчитывает четыре человека, в 1961-м — шесть, в 1964 — семнадцать. Три года спустя ситуация меняется радикально. В июне 1967 года в гамбургский порт заходит пассажирское судно «Михаил Калинин» Балтийского морского пароходства, на борту которого в город на севере Германии прибывает более полутора сотен специалистов и других официальных представителей — в общей сложности около трехсот человек. На этот раз делегация Советского Союза — самая многочисленная, не считая принимающей стороны, то есть ФРГ.
Советские специалисты несколько дней выступают с докладами, посвященными, в основном, успехам газовой промышленности СССР за последние полвека — на 1967 год как раз приходится пятидесятилетие Октябрьской революции. Успехи пока довольно скромные (об этом ниже), но удивить мир Советскому Союзу все-таки удается, хотя и не техническими достижениями.
Алексей Сорокин заявляет, что СССР располагает газовыми запасами в размере 60 триллионов кубометров и их хватит на весь мир
В последний день конгресса Алексей Сорокин проводит пресс-конференцию, на которой заявляет, что СССР располагает газовыми запасами в размере 60 триллионов кубометров. Сорокин говорит по-русски с синхронным переводом. Когда переводчик слышит это число, он перестает переводить и переспрашивает, правильно ли все понял. Может, речь все-таки о 6 триллионах? Но нет — он расслышал верно, а значит СССР должен значительно опережать по запасам газа, например, США: в то время их оценивали в 8 триллионов кубометров.
На пресс-конференции Сорокин также заявляет, что советских запасов хватит на весь мир и что переговоры уже идут с Австрией, Италией, Францией и Японией. Представители газовой промышленности со всего мира получают рекламные буклеты, а вскоре после конгресса советские делегаты совершают тур по Германии и другим странам Европы.
Момент для этого, как оказалось, самый подходящий.
Уголь, млн т
Нефть, млн т
Газ, млрд м³
Долгое время газ не играл для советской экономики практически никакой роли. Еще не были открыты огромные газовые месторождения и отсутствовала необходимая для добычи буровая техника. А большевики романтизировали другие источники энергии: прежде всего, уголь и электричество, выработанное на ГЭС.
Строительство гигантских дамб для производства электричества символизировало могущество советской власти — ее способность подчинять себе силы природы.
А одним из главных героев советской пропаганды 1930-х был шахтер, добывающий уголь. На освоение старых и новых угольных бассейнов большевики смогли мобилизовать сотни тысяч человек. Добыча угля росла практически безостановочно: в 1920 году она не дотягивала до 9 миллионов тонн, а в 1960-х превысила 500 миллионов.
Даже нефть, постоянно фигурировавшая во внешнеполитической повестке в качестве предмета переговоров, стала по-настоящему важным видом топлива лишь в годы Второй мировой войны.
Газ оставался на вторых ролях вплоть до 1960-х: его добывали, но использовали в основном не в качестве энергоносителя, а как сырье для химпроизводства. Потому и находился он в ведении министерства химической промышленности, которое не проявляло особого интереса к развитию газодобычи.
Ситуация изменилась в 1965 году. В СССР появилось отдельное министерство газовой промышленности. А уже через год его первый руководитель — Алексей Кортунов — после долгих и напряженных дискуссий убеждает правительство и партийное руководство в том, что нужно:
a) осваивать газовые месторождения Сибири,
b) закупать в западных странах трубы,
c) брать под эти цели кредиты там же, на Западе,
d) погашать взятые кредиты, продавая газ туда же, в Европу.
Так рождается идея бартерной торговли. Есть одно «но»: на газовом рынке Советский Союз — не единственный игрок.
Сегодня дворец Хернштайн — это гостиница, предлагающая провести сказочное свадебное торжество или какое-то другое мероприятие на романтическом берегу озера посреди Венского леса. И ничего здесь не напоминает о том, что именно в этом месте некогда писалась энергетическая история Европы.
В сентябре 1967 года четырнадцать дней подряд здесь живет и работает советская делегация из одиннадцати человек во главе с замминистра внешней торговли Николаем Осиповым. Они приехали сюда, чтобы предложить советский природный газ в обмен на австрийские трубы из стали. Переговоры на разных уровнях с участием представителей бизнеса и правительств ведутся еще с осени 1966 года. Но именно в Хернштайне специально сформированная советская делегация впервые встречается в полном составе с австрийскими партнерами — для интенсивных двухнедельных переговоров.
Австрийское правительство подчеркивает уважение к гостям, но и создает условия для неформального общения — вдали от любопытных глаз и ушей
Австрийское правительство не случайно выбирает для советской делегации именно этот идиллический уголок. Оно подчеркивает уважение к гостям, но и создает условия для неформального общения — вдали от любопытных глаз и ушей, с возможностью вести откровенные беседы по вечерам, по окончании официальной программы.
Участники переговоров разделились на четыре рабочие группы: по газу, по трубам, по кредитованию и по юридическим аспектам. Днем участники ездят в Вену — в офис концерна ÖMV (нем. Österreichische Mineralverwaltung — Австрийское сырьевое управление), который будет закупать газ и отправлять его дальше, в Линц, на предприятие VÖEST (нем. Vereinigte Österreichische Eisen- und Stahlwerke — Объединенные австрийские производства железа и стали), которое будет поставлять трубы. Там же, в Вене, встречаются с федеральным канцлером Йозефом Клаусом в его резиденции и в министерстве торговли — с вице-канцлером Фрицем Боком. Окончательное соглашение будет достигнуто лишь в начале 1968 года в Москве, но именно в Хернштайне стартуют содержательные переговоры о поставках советского газа в Западную Европу.
Возникает вопрос: а зачем он вообще нужен Австрии?
После Второй мировой войны экономики западных индустриальных стран стремительно растут и требуют все больше энергии. А их правительства ищут надежных поставщиков энергоносителей — и желательно недорогих. В 1960-е годы почти одновременно обнаружены месторождения в трех регионах: в Сибири, Алжире и Нидерландах. В результате три государства-поставщика вступают в прямую конкуренцию за европейские рынки.
В отличие от угля или нефти, которые можно без особых проблем перевозить по железной дороге и по морю, с природным газом все не так просто. Как известно, это легковоспламеняющееся, бесцветное, ничем не пахнущее вещество. Еще одно его свойство — что газ легче воздуха. Чтобы транспортировать, его нужно либо превратить в жидкость, либо прокладывать газопроводы. В 1960-е вариант фактически всего один: газ можно продавать только там, куда проложена труба.
Газ можно продавать только там, куда проложена труба
Для стран-поставщиков «привязка к трубе» имеет серьезные последствия.
Нидерландский газ поступает в Северную Германию. Его продает Нидерландская нефтяная компания (NAM), которая представляет собой не что иное, как дочернюю структуру англо-американских энергетических гигантов. К тому времени они удерживают монопольную позицию на рынке и не заинтересованы в снижении цен. Строительство газопровода на немецкий юг и далее в Южную Европу кажется Нидерландам и ФРГ слишком дорогостоящим предприятием.
Чтобы доставлять в Европу алжирский газ, его необходимо сначала сжижать, затем перевозить танкерами, снова возвращать в исходное состояние на специальных терминалах и далее перегонять по трубопроводам на север.
Что же касается сибирского газа, то, чтобы он оказался в Европе, нужно проложить 5000 километров газопроводов. Для этого Советскому Союзу необходимы стальные трубы, причем такого диаметра, в таких объемах и такого качества, которые страна (быстро) произвести не в состоянии.
Поначалу в 1960-е годы Австрия, Италия и Бавария ведут переговоры о поставках газа с Алжиром. Но технология сжижения и транспортировки в то время настолько дорога, что в 1966-м переговоры прекращаются.
Как раз тогда Москва делает заманчивое предложение.
Первой западной страной, которая выражает интерес к поставкам советского газа, становится Австрия
Первой западной страной, которая выражает интерес к поставкам советского газа, становится Австрия. На то есть политические причины.
В 1955 году Советский Союз вывел из Австрии оккупационные войска, размещенные там после Второй мировой войны, но с условием, что Вена сохранит нейтралитет. В 1966 году Москва запретила австрийскому правительству заключить соглашение об ассоциации с Европейским экономическим сообществом (ЕЭС) — предшественником нынешнего Евросоюза. В ноябре того же года в страну приезжает Николай Подгорный — председатель Президиума Верховного Совета, формально глава советского государства. В качестве «утешительного приза» он предлагает Австрии советский газ.
У Москвы есть свои геостратегические мотивы: с 1964 года Советский Союз ведет переговоры с итальянской энергетической компанией ENI о строительстве трансъевропейского газопровода, по которому газ должен будет идти в Италию. Согласие Австрии, в любом случае, понадобится для транзита через ее территорию.
Есть и экономические соображения: для строительства газопровода СССР необходимы стальные трубы, а их может изготовить австрийская компания VÖEST.
Переговоры, однако, идут сложно, и на них уходит два года.
Австрии энергия нужна срочно, она настаивает на том, чтобы поставки начались немедленно.
В то время они возможны только через газопровод «Братство» — совместный советско-чехословацкий проект был запущен в 1964 году. Это первый газопровод, по которому газ из Советского Союза идет в Европу.
В июне 1967 года газопровод достиг австрийской границы. Но его базовое предназначение — снабжение соцстран.
Делегация из Москвы указывает на проект трансъевропейского газопровода, который должен вести в Италию, но его завершение планируется на срок не раньше 1971 года. А сам Советский Союз при этом хочет, чтобы Австрия поставила стальные трубы быстрее, в ближайшие два года. В Вене предпочитают растянуть поставки труб на семь лет.
1 июня 1968 года стороны договариваются о взаимных уступках: Австрия соглашается поставить трубы до 1970 года, подключив к сделке помимо австрийской VÖEST также западногерманские компании Thyssen и Mannesmann — представители которых уже участвовали во встречах в замке Хернштайн. Инкогнито.
Советский Союз, в свою очередь, дает согласие на подключение Австрии к газопроводу «Братство».
Уже 1 сентября 1968 года советский газ впервые преодолевает железный занавес, а министр газовой промышленности СССР Алексей Кортунов торжественно открывает компрессорную станцию в австрийском Баумгартене.
Контракт заключен сроком на 22 года и предусматривает, начиная с 1971-го, поставки 1,5 миллиардов кубометров газа ежегодно.
По сей день продолжаются споры о том, была ли сделка «газ в обмен на трубы» мотивирована прежде всего политически или имела под собой, в первую очередь, экономические обоснования. Оба фактора, безусловно, сыграли свою роль: Советскому Союзу нужны были трубы, а Западу — газ, и каждая сторона при этом надеялась, что торговля сблизит ее с другой политически. И речь не только о присоединении Вены к «Братству», а не к ЕЭС.
Советскому Союзу нужны были трубы, а Западу — газ, и каждая сторона при этом надеялась, что торговля сблизит ее с другой политически
21 августа 1968 года советские танки подавляют Пражскую весну. Десять дней спустя начинаются поставки советского газа в Австрию. Теперь они должны еще и показать, что Советский Союз по-прежнему заинтересован в разрядке. В начале 1969 года Политбюро меняет свой подход к взаимодействию с Западом. Позволив ранее вести переговоры только с тремя странами: Австрией, Италией и Францией, теперь Москва готова начать диалог также и с Западной Германией.
Советское руководство рассчитывает с помощью трансъевропейского газопровода политически привязать Бонн к себе. Кроме того, Москва надеется, что поставки газа помогут Вилли Брандту из Социал-демократической партии победить на выборах. Еще в должности министра иностранных дел он начинает продвигать идею «перемен через торговлю». В ноябре 1969 года он становится федеральным канцлером и дает старт своей «новой восточной политике».
Кто точно не отказался бы приехать на переговоры в замок Хернштейн — это баварский министр экономики Отто Шедль (ХСС). Но в списке приглашенных его не было. Хотя в то время его волнуют те же вопросы, что и австрийцев: в 1960-е годы Баварии остро нужна дешевая энергия, чтобы из сельскохозяйственного региона превратиться в индустриальный. Небольшие месторождения собственного газа истощаются, а нидерландский слишком далеко.
Действуя на свой страх и риск — федеральное правительство в Бонне он зачастую информирует только постфактум, — Шедль сначала принимает участие в переговорах с Алжиром, а затем пытается попасть в число участников советско-австрийских переговоров. Безуспешно. Москва всякий раз отвечает: «Найн».
Москва всякий раз отвечает: «Найн»
Но со временем позиция Москвы начинает меняться. Это становится ясно, когда министр внешней торговли СССР Николай Патоличев принимает приглашение министра экономики ФРГ Карла Шиллера посетить Ганноверскую промышленную выставку в апреле 1969 года. Сначала они вдвоем обедают в салоне «Люнебург», расположенном в гостинице «Интерконтиненталь» и популярном среди селебрити и политиков. Затем на служебной машине Шиллера едут на выставку. Там встречают генерального директора концерна Thyssen Эрнста Вольфа Моммзена.
Крупнейшее в то время газовое предприятие Западной Германии — Ruhrgas AG. С помощью обширной сети газопроводов длиной в 3500 километров оно снабжает своих клиентов 8,6 миллиарда кубометров газа. Ruhrgas совместно с Thyssen обладает монопольным правом на продажу в ФРГ нидерландского газа компании NAM. Председатель правления Герберт Шельбергер поначалу не выказывает никакого интереса к тому, чтобы пускать на рынок конкурента в виде советского газа. Он хочет продавать нидерландский газ и в Баварии, а на север этой земли его уже поставляет, поскольку Ruhrgas — акционер северобаварской компании Ferngas Nordbayern AG.
Только летом 1969 года, когда федеральное министерство экономики ясно дает понять, что считает сделку с Советским Союзом желательной, Шельбергер меняет позицию. Он вытесняет с переговоров баварскую компанию Bayerngas и заключает контракт сам. В Бонне согласны, что Bayerngas — слишком мелкий игрок для соглашения такого масштаба, к тому же не обладающий необходимым опытом международной торговли.
Меньше чем через год — в феврале 1970-го — соглашение о газе в обмен на трубы подписано.
Импорт газа из СССР, млрд м³ в год
Согласно договору, Советский Союз должен начать поставки газа в Западную Германию с 1973 года — причем не через Австрию, а по отдельной ветке, проходящей через Вайдхаус в Северной Баварии.
Изначально планируются поставки 500 миллионов кубометров газа.
В апреле 1971 года стороны подписывают еще один контракт на дополнительные 4 миллиарда кубометров ежегодно сроком также на 20 лет.
Бавария становится первой западногерманской землей, получающей «красный газ». В число первых городов, куда приходит газ, попадают Нойштадт, Ингольштадт и Мюнхен, а также электростанция в Геберсдорфе под Нюрнбергом. Зимой 1974/1975 годов к ним присоединяются Регенсбург, Ландсхут и Вюрцбург. А через год советский газ снабжает уже всю Северную Баварию.
Быстрое и успешное заключение соглашения между Москвой и Бонном оказывает влияние также на Рим и Париж — они решили тоже обеспечить себя советским газом.
Итальянская компания ENI подписывает контракт еще до Ruhrgas — в декабре 1969-го, также сроком на 20 лет: с января 1973 года в Италию должно поступать 1,2 миллиарда кубометров газа в год, с 1976-го — уже 6 миллиардов.
Париж подписывает соглашение лишь в 1972 году и начиная с 1976-го ежегодно закупает 2,5 миллиарда кубометров газа. С 1980 года он поступает по магистральному газопроводу MEGAL (от нем. Mitteleuropäische Gasleitung — Центрально-Европейский газопровод).
В декабре 1971 года соглашение о подключении к советской газовой сети подписывает Финляндия. Срок начала поставок — 1974-й.
Переговоры ведут также Швейцария, Бельгия, Испания и Япония.
Даже США в 1973-м подписывают предварительное соглашение о закупке сибирского газа начиная с 1978–1980 годов — через терминал в Мурманске.
Политических опасений — попасть в зависимость от торгового партнера или, как минимум, под его давление — нет практически ни у одной из стран. У компании ENI из Италии потому, что там намного больше боятся зависимости от англо-американских энергетических гигантов. К тому же у нее уже есть опыт торговли с Советским Союзом — Италия еще с 1959 года покупает советскую нефть. В Вене серьезных опасений нет, потому что страна и так тесно связана с Москвой по условиям договора 1955 года. В Париже ничего не боятся, так как Франция в 1966 году образовала совместную с Советским Союзом экономическую комиссию и закупает газ также в Алжире и Нидерландах, обладая к тому же собственными газовыми месторождениями.
В Мюнхене серьезных опасений тоже нет. Министр экономики Баварии Отто Шедль отстаивает идею, согласно которой нужно создать такую взаимную рыночную зависимость, которая сделает нарушение контракта равно болезненным.
Нужно создать такую взаимную рыночную зависимость, которая сделает нарушение контракта равно болезненным
Сомнения были у федерального правительства в Бонне, но еще сильнее — в самой Москве. Соглашение выглядит крайне привлекательно, но Политбюро относится к нему с недоверием: еще свежа память о том, как в 1962 году НАТО ввело эмбарго на поставку труб, в результате чего СССР так и не получил жизненно необходимые ему для строительства газопроводов стальные трубы из Западной Германии, на покупку которых уже был заключен контракт. Опасения нового эмбарго велики.
ФРГ сделка приносит не один плюс: подъем — сталелитейной промышленности, производящей трубы для газопроводов, и страны в целом — советский газ по головокружительно низкой цене (0,52 пфеннига за 1000 ккал, для сравнения: нидерландский газ стоит 0,72 пфеннига, а Алжир предлагал свой за 0,8). Так в прошлое уходит монопольное положение нидерландского газа и группы Shell-Esso.
Правда, министр экономики ФРГ Карл Шиллер из Социал-демократической партии все-таки опасается чрезмерной зависимости от поставок из Советского Союза, возможного политического давления и связанной с этим угрозы для энергетической безопасности. А потому, если верить федеральному уполномоченному по каменноугольной и горнодобывающей промышленности Герхарду Воратцу, Советский Союз должен удовлетворять не более половины баварского спроса, продавая 1–1,5 миллиарда кубометров газа из требуемых 2,2–3 миллиардов.
И действительно: поначалу речи о зависимости и быть не может. У Москвы нет ни соответствующего плана, ни возможностей для его реализации. Более того: Советский Союз вынужден прилагать огромные усилия для того, чтобы в принципе выполнить взятые на себя обязательства. Сибирский газ в начале 1970-х годов еще не освоен. Кроме того, необходимо в кратчайшие сроки реализовать планы, подготовленные еще в 1966 году: построить трассу «Сияние Севера», по которой газ из северной части Тюменской области должен пойти через Беларусь и Западную Украину за границу. А также южную трассу, по которой газ из Центральной Азии будет поступать на Урал и далее на запад — вплоть до Италии.
Поставки немецких труб особого диаметра, 1,42 метра, общей массой в 2,2 миллиона тонн начинаются в июле 1970 года. Они предназначаются специально для газопровода «Сияние Севера». Но из-за сложных условий строительства — в болотах, льду и вечной мерзлоте — подведение сибирского газа к экспортной системе ожидается не раньше 1976-го.
Второй контракт с Бонном, заключенный в 1971 году, обещает поставку 0,8 миллиона тонн труб дополнительно. Они предназначены для того, чтобы проложить трассу в обход районов с вечной мерзлотой.
Вскоре становится ясно, что строительство газопроводов затягивается. Чтобы выполнить свои экспортные обязательства — к 1975 году они выросли уже до 35,5 миллиардов кубометров ежегодно, — Советскому Союзу приходится отправлять за границу украинский газ. Только он уже подключен к трубопроводу «Братство», а значит, может достичь Западной Европы. Проблема, однако, в том, что украинский газ должен обеспечивать саму Украину, а также Беларусь и балтийские республики — а запасы уже на исходе.
Ради соблюдения контрактных обязательств Советский Союз выкачивает украинский газ без остатка
Ради соблюдения контрактных обязательств Советский Союз выкачивает украинский газ без остатка. В начале 1970-х жилые дома, школы, детские сады и больницы в Украине, Беларуси и Балтии то и дело остаются без отопления посреди зимы. Даже ГДР и Чехословакия (ЧССР) не получают обещанных объемов топлива.
С одной стороны, как в начале 1969 года подчеркивал министр газовой промышленности Алексей Кортунов, договоры с братскими странами были заключены раньше, чем с Западной Германией. С другой, вместе с министром внешней торговли Патоличевым они стремятся продавать газ прежде всего на Запад, получая за это твердую валюту и стальные трубы. Страны, входящие в Совет экономической взаимопомощи (СЭВ), вовлекают в эти проекты, главным образом, для того, чтобы они приняли участие в строительстве газопроводов в направлении Западной Европы.
ГДР подписывает договор о поставках газа из Советского Союза в мае 1968 года, то есть за два года до ФРГ. И поначалу отказывается принимать участие в строительстве газопровода, ведущего в Западную Германию.
С «братскими странами» Москва также заключает договоры на бартерной основе, желая получить то, чего ей не хватает. Так, ГДР в обмен на долгосрочные поставки 3 миллиардов кубометров газа должна обеспечить СССР трикотажем, коврами, тюлем и другими качественными «товарами народного потребления». В планах строительство газопровода через Польшу, но Варшава хочет за транзит цену, которую на востоке Берлина считают завышенной. В итоге руководство ГДР все же принимает предложение Москвы об участии в строительстве газопровода по маршруту СССР-ЧССР-Западная Европа. Восточногерманское правительство соглашается и на обходной маршрут через Чехословакию, и на то, чтобы начало поставок было перенесено на 1973 год. Ко всему прочему ГДР обязуется софинансировать продление газопровода почти на тысячу километров через территорию ЧССР до пункта подключения в Дойчнойдорфе, а также поставить трубы и оборудование.
ГДР в обмен на долгосрочные поставки 3 миллиардов кубометров газа должна обеспечить СССР трикотажем, коврами, тюлем и другими качественными «товарами народного потребления»
С 1975-го ГДР должна стабильно получать советский газ в объеме 3,5 миллиарда кубометров в год. Но получается иначе: Москва больше озабочена соблюдением договоренностей с капстранами, а Восточной Германии согласованные объемы поставок сначала урезают, чтобы затем не выполнить даже эти урезанные договоренности.
Лишь десять лет спустя, в марте 1983 года, ГДР, ФРГ и СССР достигают соглашения о поставках советского газа в Западный Берлин начиная с 1985-го. Само собой, задача проложить трубопровод протяженностью 235 километров — от Сайды в Чехословакии до Западного Берлина — возложена на ГДР.
Западные союзники, однако, не хотят допустить всеобъемлющей зависимости Западного Берлина от бесперебойных поставок советского газа. Во избежание этого под землей строится огромное газохранилище объемом в 1 миллиард кубометров — на случай непредвиденных обстоятельств.
Но до тех пор, пока газ продолжает поступать из других стран, на Западе не воспринимают зависимость от «красного газа» как реальную угрозу в остальных регионах. В Бонне рассчитывают, что к 1980 году доля советского газа не превысит 14%.
Стремясь к диверсификации, ФРГ параллельно ищет альтернативные источники, прежде всего в арабских странах. Однако после «войны Судного дня» между Израилем и сирийско-египетской коалицией в октябре 1973 года арабские страны сокращают поставки энергоносителей государствам, поддерживающим Израиль, — прежде всего США. Экспорт из арабского мира начинает восприниматься как ненадежный.
«Красный газ» ассоциируется с разрядкой в отношениях с СССР, а Москва воспринимается как (более) надежный партнер
В 1974 году Бонн заключает соглашение с Ираном — причем для поставок оттуда должна использоваться советская газотранспортная система. Однако Исламская революция 1978–1979 годов положила конец этому проекту. «Красный газ» становится для Запада все более и более привлекательным. Не только потому, что он ассоциируется с разрядкой в отношениях с СССР, а Москва воспринимается как (более) надежный партнер. Большое значение имеет и то, что газ в то время воспринимают как «чистое» топливо: в частных домах он не коптит и не пахнет, как мазут или уголь, а при промышленном использовании выбрасывает меньше вредных веществ, чем другие энергоносители.
Иранское фиаско резко ускоряет переговоры между Бонном и Москвой о новом контракте. Советский Союз, со своей стороны, крайне заинтересован в получении западных технологий, необходимых для разработки новых сибирских месторождений. В итоге на газовое сотрудничество не оказывают влияния ни ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 года, ни введение военного положения в Польше в 1981-м. Наоборот, газ в Европе становится инструментом для сглаживания политических конфликтов. В конце 1981-го Бонн заключает еще один договор на поставки 10,5 миллиарда кубометров сибирского газа, Париж — на восемь, Рим — на шесть миллиардов.
Между тем США отказываются от газовой сделки с СССР еще в 1976 году, а в начале 1982-го даже вводят то самое новое эмбарго против фирм, предлагающих Советскому Союзу технологии, необходимые для прокладки трубопроводов. Но на этот раз страны Западной Европы это эмбарго просто игнорируют и делают его неэффективным.
Газопровод «Cияние Севера» строится в 1970-е годы.
В 1983 году вводится в эксплуатацию еще один транссибирский газопровод, предназначенный для поставок газа с ямальских месторождений.
Параллельно с этим страны социалистического лагеря теперь уже в последний раз совместно строят магистральный газопровод «Прогресс». Его путь начинается еще севернее, возле Ямбурга, а длина составляет 3473 километра. С 1988 года газ по нему идет через украинский Ужгород как в социалистические, так и в капиталистические страны.
Все экспортные газопроводы СССР в тот момент пролегают через территорию Украины — ситуация изменится лишь после распада Союза.
Заявленная цель ФРГ — покупать у Советского Союза не более 14% газа — постепенно пересматривается. В 1980-е годы доля советского газа постоянно растет и превышает отметку в 50%.
Газопроводы, построенные с помощью западных кредитов и труб, позволяют вывести на рынок огромные объемы газа. Но спрос растет не так стремительно, как предполагали политики и экономисты по обе стороны железного занавеса: в 1980-е начинается процесс деиндустриализации. Поэтому Москва предлагает газ новым клиентам по все более выгодным ценам. Теперь советский газ приходит также в Швейцарию, Бельгию, Турцию и Грецию. К тому же в пользу газа неожиданно появляется еще один аргумент: после чернобыльской катастрофы 1986 года использование газа выглядит привлекательнее, чем строительство новых АЭС.
Тем не менее это не останавливает пришедшееся на 1980-е резкое падение цен на ископаемое топливо, которое пробивает огромную дыру в бюджете СССР. И пусть на то есть и другие причины, но к концу 1991 года Советский Союз прекращает существование. После чего начинается совершенно новая глава истории.
Впрочем, распад СССР не меняет общепринятого представления, согласно которому газ по-прежнему связывает народы и помогает преодолевать дипломатические конфликты. Кажется, что от советского, а затем и российского газа, который питает уже множество европейских стран и продолжает свое победное шествие, одна сплошная польза: российскую казну он наполняет, Украине с ее истощенными недрами обеспечивает доход хотя бы от транзита, а жителям Западной Европы приносит тепло в дома и энергию на промышленные предприятия. После 1968 года газопроводы успешно «продырявили» железный занавес и, как некогда и рассчитывали в баварском правительстве, настолько тесно связали два рынка, что от остановки поставок должны были в равной степени пострадать обе стороны: у кого-то бы опустели бюджеты, у кого-то — остыли бы батареи.
Остановки поставок должны были в равной степени пострадать обе стороны: у кого-то бы опустели бюджеты, у кого-то — остыли бы батареи
Газопроводная инфраструктура — это новая реальность: трубу, в отличие от нефтяного танкера, нельзя просто взять и направить в другое место. К тому же Кремль зарекомендовал себя как надежного партнера. Опасения, что Западная Европа окажется подвержена шантажу из-за энергетической зависимости, не оправдались. После распада СССР блоковое противостояние осталось в прошлом. В Россию также пришел капитализм, и все указывает на то, что газовые потоки зависят от экономики, а не от политики.
Так думали на Западе.
Было ли это с самого начала неправдой? Способны ли в действительности торговля и инфраструктура сами по себе создавать менее конфликтную политическую реальность?
Текст: Сюзанна Шаттенберг Редактура: Леонид А. Климов и Дмитрий Карцев Карты: Артем Щенников Опубликовано: 30 августа 2025 года
Публикация подготовлена в рамках проекта «Невидимые войны России», который реализуется платформой дekoder при содействии и финансовой поддержке Университета Санкт-Галлена. Проект также поддержан фондом ZEIT STIFTUNG BUCERIUS в рамках программы «Открытая наука».
Концепцию проекта разработали профессор Ульрих Шмид, Мэнди Ганске-Цапф и Леонид А. Климов.
Объемы добычи угля, нефти и природного газа: Народное хозяйство СССР в 1970 году (Статистический ежегодник), Москва, 1971; Народное хозяйство СССР в 1990 году (Статистический ежегодник), Москва, 1991.
Маршруты газопроводов:Global Energy Monitor, Global Gas Infrastructure Tracker, декабрь 2024 года, лицензия CC BY 4.0. Данные доработаны редакцией дekoder’а на основе научных публикаций, в частности: Per Högselius (2013) Red Gas. Russia and the Origins of European Energy Dependence.
