2020: подводя итоги

Январь: мы еще даже не знали слова «ковид»

В январе 2020 года большинству жителей планеты еще казалось, что коронавирус не распространится за пределы азиатского континента — его называли «китайской» болезнью. Даже свое официальное, глобально принятое название — COVID-19 — он получил только в феврале. Поэтому в начале года у нас было время на разговоры о том, что никогда не теряет значимость.  «декодер» опубликовал интервью с израильским социологом Натаном Шнайдером, который сомневается в том, что мемориализация Холокоста имеет хоть какой-то реальный смысл. «Я не верю, что для сохранения памяти об ужасах достаточно посмотреть на макеты газовых камер, бараков или рельсов. На этом месте должна расти трава», — говорил Шнайдер газете taz. А несколько месяцев спустя в спорах о мемориальной культуре произошел еще один поворот — участники движения Black Lives Matter в Европе и в США начали сносить памятники угнетателям времен колонизации.

Февраль: мы еще ходили по улицам толпой и обнимались с чужими людьми

С начала глобальной пандемии прошло меньше года, но уже почти невозможно поверить, что на свете существуют еще какие-то маски, кроме медицинских, — карнавальные. Но мы оптимистично надеемся, что в следующем году Fasching — праздничные гуляния в честь окончания зимы, аналог русской Масленицы, — все же состоятся, пусть даже без привычного размаха. О том, как на немецком Карнавале правильно наряжаться, с кем и как целоваться, что есть и что пить, — доктор теологии и опытный «карневалист» Тобиас Кледен.

Май: мы вспоминали, что даже самое страшное однажды заканчивается

В мае мир отмечал 75-летие победы над нацизмом, и мы снова обратились к теме исторической памяти. «декодер» рассказывал о жертвах нацизма, истории которых известны куда меньше других, — о так называемых «остарбайтерах», гражданах бывшего СССР, угнанных на принудительные работы в Третий рейх. Журналистка Кристина Хольх написала об украинке Галине Сержан, которая в годы войны работала на ее деда, оказавшегося, вопреки семейным преданиям, вовсе не простым военным переводчиком. После чтения этой истории хочется плакать.

Июль: В США снова протестуют против расовой дискриминации, в России спорят о харассменте, а мы размышляем о «новой этике»

Лето 2020 прошло в спорах о явлении, которое в российской прессе успели окрестить «новой этикой». Могут ли одни люди лишать других права на высказывание, если это высказывание кажется им оскорбительным? Есть ли у искусства границы дозволенного — или ему можно все? Должны ли литература, кино, поэзия быть политически корректными — или они принципиально свободны от любых догм? В России одним из главных поводов для этой дискуссии стали фильмы «Дау» Ильи Хржановского. В Германии — стихи лидера группы Rammstein Тилля Линдеманна, которые многие восприняли как оду изнасилованию. «декодер» рассказывает о «казусе Линдеманна» и реакции на него.

Август: мы танцуем на партизанских рейвах в берлинских парках — из-за пандемии знаменитые техно-клубы остаются закрытыми

Современный свободный Берлин нельзя представить без его клубной культуры, создававшейся с середины 1990-х годов. Близость к знаменитому на весь мир техно-клубу Бергхайн — одна из причин, по которой в город перебираются экспаты из других стран (помните сериал «Неортодоксальная»?). Но большую часть 2020 года танцполы пустуют: клубы закрыты на карантин, а их владельцы несут огромные убытки. Берлинцы танцуют под открытым небом (часто — не вполне легально). Специальная Клубная комиссия совместно с городским правительством пытается спасти рейв-культуру, но с переменным успехом. Об этом в интервью журналу Cicero рассказывает берлинский сенатор (то есть министр) по вопросам культуры Клаус Ледерер.

Сентябрь: мы снова видимся с пожилыми родственниками, но уже очень устали спорить с ними о мигрантах, феминизме и карантине

Родственники и близкие друзья, рассылающие в мессенджерах ссылки на «правду, которую от нас скрывают», и «мнение эксперта, которое запрещено в СМИ». Часто без какого-то собственного комментария, просто — для ознакомления. Знакомо? Немцам — тоже… В Германии ситуация обострилась в последние годы, на которые пришелся рост миграции и правого популизма. Как сохранить отношения с близкими, верящими в любую конспирологию и переживающими за будущее «белой христианской цивилизации»? Автор газеты taz пытается примириться с собственной мамой, с которой каждый разговор о политике уже много лет превращается в невыносимую перепалку.

Октябрь: мы отмечали тридцатую годовщину воссоединения Германии — вместе с Юргеном Хабермасом

Юрген Хабермас — пожалуй, самый известный из ныне живущих немецких философов. К тридцатой годовщине объединения Германии он написал фундаментальную статью, в которой связал события 1990 года, рост правого популизма и, наконец, пандемию коронавируса. Хабермас объясняет, почему в год пандемии Ангела Меркель впервые повела себя не только как немецкий, но и как европейский политик, дав шанс евроинтеграции. Причина — рост крайне правых, евроскептических и откровенно националистических сил в самой Германии и стремление отмежеваться от них. Реальная и наконец осознанная угроза крайне правого реванша действительно может стать основой для нового единства, считает Хабермас.

Ноябрь: мы рассказали о чеченских диаспорах в Европе

Убийство учителя Самюэля Пати в Париже, положившее начало серии терактов в Европе, совершил молодой выходец из Чечни, который считал, что Пати оскорблял ислам. «декодер» попросил исследовательницу Марит Кремер рассказать о том, что представляет собой чеченская диаспора в Германии. «К числу исламистов можно отнести лишь крохотное меньшинство. По данным Федеральной службы по защите Конституции за 2019 год, в Германии проживает «среднее трехзначное число» исламистов со всего Северного Кавказа. Из 735 так называемых потенциальных исламистских террористов в общей сложности 35 человек имели российское гражданство», — говорит Кремер.

Декабрь: мы снова обсуждаем гендерное равенство

С 2021 года власти Германии вводят обязательную женскую квоту в руководстве многих фирм, в том числе частных. Но даже некоторые феминистки выступили против: они считают, что вместо реального улучшения положения для большинства женщин новые правила дадут чуть больше власти немногим. Сторонники законопроекта настаивают: иначе как административными мерами проблему неравенства в бизнесе и политике не решить — такова уж реальность. «декодер» подготовил обзор дискуссий на острую тему, которая вряд ли куда-то уйдет и в новом году.