Горбачев и „германский вопрос“
Необходимость вывода войск из Германии стала очевидной в позднесоветское время. Внутриполитические проблемы нарастали одновременно с ростом расходов на Западную группу войск (ЗГВ), и советский лидер Михаил Горбачев все чаще говорил о сокращении большого контингента, дислоцированного за рубежом. Это соответствовало духу перестройки и гласности. В декабре 1988 года на сессии Генеральной Ассамблеи ООН он пообещал односторонние меры по разоружению. Вскоре после этой сенсационной речи из ГДР были выведены две советские дивизии.
С падением Берлинской стены идея стала еще более актуальной. После нескольких раундов переговоров Горбачев согласился на вывод войск, так как канцлер ФРГ Гельмут Коль явно стремился к тому, чтобы единая Германия стала членом НАТО, и противостоять этому было нереально.
Последний министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе настаивал на принципе „уйти с достоинством“.* Под этим подразумевалось, что СССР как один из победителей во Второй мировой войне должен покидать объединенную Германию надлежащим – с советской, а позднее с российской точки зрения – образом. Бонн взял на себя обязательство выделить миллиарды немецких марок на вывод войск, а также на дальнейшее размещение военнослужащих.
Юридическим основанием для вывода войск стали 4-я статья договора „два плюс четыре“, двусторонний договор между ФРГ и СССР об условиях пребывания и вывода войск, а также соглашение „о некоторых переходных мерах“. План полного вывода войск был представлен в январе 1991 года.
Крупнейшая войсковая операция в мирное время
„Группу выводить я не буду! Маршал Жуков основал Группу советских оккупационных войск в Германии, создавали ее видные военачальники, а я, пятнадцатый главком, разгоню?! Я не буду этим заниматься!“ – говорил Борис Снетков, командовавший в начале 1990-х годов группой тогда еще советских войск в Германии. Он отказался отдавать приказ о выводе вооруженных сил. После воссоединения Германии их положение резко изменилось: из победителей во Второй мировой войне, имеющих неоспоримое право на оккупацию, они превратились в гостей.
В итоге Снетков оставил свой пост, поскольку вывод войск, в соответствии с международными договоренностями, был делом давно решенным: до 1993 года из Германии планировалось возвращать примерно по 160 тысяч военнослужащих и гражданских в год, остальные должны были уехать в 1994 году. С незначительными задержками все было исполнено в нужные сроки.
Это была гигантская кампания, масштаб которой впечатляет еще больше, если учесть, что в то же время вывод войск осуществлялся также из Польши, Чехословакии и Венгрии. Когда все начиналось, обе стороны, германская и российская, надеялись на мир и партнерство в будущем. Поскольку это была общая задача, необходимо было оставить вражду в прошлом и налаживать контакты. В итоге удалось провести крупнейшую в истории войсковую операцию в мирное время.
На родину вернулись более полумиллиона военнослужащих ЗГВ и члены их семей, около 120 тысяч единиц техники, включая танки, самолеты, вертолеты и около 2,5 миллиона тонн так называемых материально-технических средств, в том числе более 650 тысяч тонн боеприпасов.
Между тем под родиной подразумевался уже не единый Советский Союз, который вводил войска, а Российская Федерация. Она стала провопреемницей, к которой после распада Организации Варшавского договора и Советского Союза перешел контроль над ЗГВ. Большинство военнослужащих были выходцами именно из России, четверть — из Украины, еще небольшая часть — из Белоруссии. Офицерам не из России приходилось решать, хотят ли они остаться или перейти в заново организованные вооруженные силы своего государства. По данным Матвея Бурлакова, сменившего Бориса Снеткова на посту главнокомандующего, большая часть присоединилась к российской армии.**
„Мы расстаемся друзьями“
Позже Матвей Бурлаков написал книгу „Возвращение. Записки главнокомандующего Западной группой войск“. На немецком она вышла под названием „Wir verabschieden uns als Freunde“ („Мы расстаемся друзьями“). Обе стороны прилагали усилия, чтобы так это и происходило, но в действительности ситуация была слишком сложной.
На отношениях двух стран сказывались многие события времен советской оккупации. Блокада Западного Берлина в 1948 году, восстание 17 июня 1953 годаПервое крупное антисоветское выступление в странах социалистического лагеря, которое произошло в Восточном Берлине через несколько месяцев после смерти И. В. Сталина. К тому времени экономическое положение ГДР было тяжелым, в том числе из-за высоких расходов на силы правопорядка и необходимости выплачивать репарации; при этом руководство страны объявило курс на форсированную советизацию. Небольшое выступление рабочих Восточного Берлина переросло в массовую демонстрацию с политическими требованиями, среди них — возвращение свободных выборов. В итоге оно было подавлено советскими танками. Несколько десятков человек погибло. , строительство Берлинской стены в 1961 году остались в памяти восточных немцев как свидетельства демонстрации силы СССР.
В соответствии с международным правом объединенная Германия могла сама выбирать любой оборонительный союз. Решение было принято без долгих обсуждений – ФРГ в своих новых границах продолжит членство в НАТО. Поэтому для бундесвера лояльность альянсу по-прежнему оставалась на первом месте, и нельзя было допустить каких-либо сомнений в этом неосторожными дружескими жестами в отношении России. Тем не менее, немецкие власти действовали в соответствии с российским требованием „уйти с достоинством“.
Бурлаков стремился провести торжества, посвященные выводу войск, совместно с американскими, британскими и французскими союзниками по антигитлеровской коалиции, которые в это же время уменьшали собственные контингенты в Германии. Но немецкие политики отклонили это предложение, желая провести церемонии раздельно. Выдвигалась даже идея организовать прощание с российской армией в Веймаре — не принимая во внимание то значение, которое имеет Берлин для исторической памяти в России.
Только после настойчивого требования президента России Бориса Ельцина совместная церемония прощания с участием канцлера Гельмута Коля была все же назначена в Берлине и прошла 31 августа 1994 года в Трептов-парке возле Советского воинского мемориала. Это главный мемориал, посвященный советским солдатам, погибшим в битве за Берлин — последнем крупном сражении Великой Отечественной войны. Российские военнослужащие возложили венки вместе с представителями бундесвера. И все равно у российской стороны осталось ощущение „второсортности“ такого прощания.
Ведь неделю спустя перед Бранденбургскими воротами в самом центре Берлина играл военный оркестр — торжественно прощались с западными союзниками. И то, как тепло прошла эта церемония, лишний раз показало, что их воспринимают совсем иначе – как защитников и друзей.
„Никто не скажет: ‘Приезжайте ещё, ребята’“
В Германии ни военные, ни крупные политики не проявляли особых эмоций по отношению к уходящим российским солдатам. „Никто не скажет: ‘Приезжайте еще, ребята’“, – озаглавил свою статью о выводе войск генерал-майор Гартмут Ферч, руководивший в то время Отделом бундесвера по связям с ЗГВ. Обер-бургомистр Дрездена по поводу прощания с 1-й гвардейской танковой армией отметил, что вывод войск „не вызывает грусти“.***
Hо там, где были расквартированы части, прощание нередко проходило трогательно и эмоционально. Многие градоначальники и местные политики хотели расстаться по-хорошему, в том числе и для того, чтобы сохранить возможности для будущих контактов с Россией.
В самой России солдат никто особенно не ждал. Страна переживала огромные потрясения и еще долгое время после возвращения последних частей ЗГВ в сентябре 1994 года оставалась в глубоком кризисе.
Зимовка в вертолетах и экологические проблемы
Помощь, которую правительство Гельмута Коля выделило для вывода войск и их дальнейшего обустройства, составила примерно 15,5 миллиарда немецких марок (10,3 миллиарда долларов). Почти восемь миллиардов марок направили на строительства жилья на территории бывшего СССР. На эти деньги были построены 46 тысяч квартир в 43 населенных пунктах, в основном в России, а также в Белоруссии и на Украине.
Но, учитывая количество возвращавшихся солдат, этого было явно мало. К тому же строительство шло недостаточно быстрыми темпами. Главнокомандующий Бурлаков пытался привлечь внимание к судьбе своих солдат. Некоторым офицерам пришлось переезжать из хороших обустроенных квартир в Германии буквально в чистое поле.
О нуждах рядовых солдат московское командование заботилось еще меньше. Из-за отсутствия обещанного жилья в Тульской области одна дивизия была вынуждена в 40-градусный мороз зимовать в своих вертолетах. Зазвучали обвинения в коррупции и нецелевом расходовании средств. Германия выражала сочувствие и понимание, но не считала себя ответственной за происходящее и ссылалась на выполнение собственных обязательств.
В свою очередь, в Германии всех волновало состояние окружающей среды на территории бывших российских военных объектов. Загрязнение почвы химикатами и металлоломом оказалось огромной проблемой. Бурлаков пытался своевременно справиться с ситуацией и в качестве поддержки с германской стороны получил 200 тысяч экземпляров Руководства по охране окружающей среды на русском языке. Но должного эффекта это не возымело, и конфликт усиливался.
Изначально ущерб, нанесенный природе, должен был компенсироваться из средств, полученных за продажу недвижимости ЗГВ. Но вопреки ожиданиям, покупать здания никто не хотел. Поэтому в декабре 1992 года Ельцин и Коль договорились, что правительство ФРГ заберет дома себе и выплатит за них еще 550 миллионов немецких марок, которые будут направлены на строительство жилья в России. Кстати, именно из-за этого срок вывода войск назначили на 31 августа 1994 года — на четыре месяца раньше первоначального. Самим военным это не понравилось: они считали слишком поспешным даже первоначальный план.
* Kowalczuk, Ilko-Sascha/Wolle, Stefan (2001): Roter Stern über Deutschland: Sowjetische Truppen in der DDR, Berlin, S. 223
** Teltschik, Horst: 329 Tage. Innenansichten der Einigung, Berlin 1996, S. 222
*** Satjukow, Silke (2008): Besatzer – „Die Russen“ in Deutschland 1945 – 1994, Göttingen, S. 13
Кристоф Майснер с 2014 года является научным сотрудником в Германо-российском музее «Берлин-Карлсхорст». Майснер курировал следующие выставки: Будни – Политика – Боевые задачи. Советские войска в Германии 1945 – 1994 гг., а также Вывод. Последние годы пребывания российских войск в Германии в фотографиях Детлева Штайнберга. Майснер изучал историю, историю искусств, а также политологию в Дрездене и Берлине. В своих исследованиях он рассматривает тему пребывания в Германии советских / российских войск, а также историю их вывода из ГДР.